“ГФС предлагает отменить упрощенную систему налогообложения”, – Продан

Эксклюзивное интервью исполняющего обязанности главы Государственной фискальной службы (ГФС) Мирослава Продана агентству “Интерфакс-Украина”, передает 1News.

– Парламент принял так называемый закон “Маски-шоу стоп”. Премьер говорит, что это серьезный шаг навстречу бизнесу, страдающему от беспредела отдельных силовиков. Будет ли все это реально работать?

– Этот закон действительно один из важных шагов по улучшению инвестиционного климата. Мы сколько угодно могли вести диалог с инвесторами, бизнесом, но предприниматели ощущали себя бесправными перед государством, силовыми органами. Давайте говорить откровенно: вас могли банально “заказать” конкуренты и с помощью обысков, выемки техники, документов просто не позволить работать. Но закон заработает, если будут отлажены механизмы эффективного контроля над его исполнением. Если у предпринимателя проводят обыск и не пускают в помещение адвоката, он должен понимать, как зафиксировать этот факт и куда, к кому конкретно в данном случае обращаться с жалобой на действия силовиков.

– Налоговая милиция уже готовится к изменениям в работе?

– Изменения в нашей работе начались задолго до принятия закона. Количество “силовых” действий со стороны налоговой милиции, тех же обысков, в этом году значительно сократилось, мы уходим от модели силового органа и трансформируемся в сервисно-консультационную службу. 95% нашего бизнеса платит налоги добровольно. И для меня увеличение именно этой цифры – наиболее важный KPI нашей работы.

– Может ли новый закон помешать борьбе с махинаторами? Пару недель назад вы рассказали о совместной с НАБУ операции по аресту 450 млн грн одесских контрабандистов. Какое продвигается это дело?

– Дело расследует НАБУ. Думаю, когда придет время, наши коллеги прокомментируют ход следствия. Я же только хочу отметить, что контрабандная группировка, с которой мы ведем войну, не собирается пока сдаваться. “Минимизаторы” работали через один из одесских судов, который, как на конвейере, отменял все решения таможенников о корректировке таможенной стоимости. До бюджета в итоге доходило только 5-10% платежей. Вы думаете, после ареста денег, после всех публичных заявлений судьи испугались и прекратили работать на контрабандистов? — Ничуть. Решения в пользу фиктивных импортеров продолжают приниматься. А против наших сотрудников, которые как раз и ведут борьбу против “минимизаторов”, включаются масштабные “ответные действия”: фабрикуются абсурдные дела, проводятся “маски-шоу”. Идет давление “по всем фронтам”. Признаюсь: когда мы разворошили это “осиное гнездо”, то не ожидали, насколько мощной окажется у контрабандистов поддержка. Но отступать мы не намерены.

– Не эта ли группировка “минимизаторов” заблокировала вам закупку сканеров для таможенных пунктов пропуска?

– В Украине достаточно людей и сил, сопротивляющихся усилению контроля на границах. Потому что это миллиарды, если не десятки миллиардов теневых финансовых потоков. Закупку сканеров мы обязательно проведем в следующем году. У нас по этому вопросу имеется огромная поддержка со стороны правительства, бизнес-ассоциаций. Мы обязательно выиграем суд у Антимонопольного комитета, доказав, что нам сорвали тендер без объективных причин. Очередное слушание дела назначено на 29 ноября. Проводить новый тендер будем так, чтобы все этапы закупки находились в фокусе внимания СМИ и гражданского общества. А в этом году, я очень рассчитываю, успеем оборудовать пункты пропуска на западной границе 11 комплексами весового контроля. Это лишь одна из мер, но часть схем по минимизации таможенных платежей она однозначно закроет.

– Но ведь остаются еще “челноки” или “пиджаки”, как их называют. Что с этим делать?

– Проблема “челноков” – это, прежде всего, проблема нашего законодательства. Украинцы сейчас через автомобильные пункты пропуска имеют полное право завозить товары на EUR500 без таможенного оформления. В итоге на многих пунктах пропуска местные жители целыми семьями, а то и селами стали работать “челноками”: дробят большие партии товара по EUR500, грузят в “бусики” и перевозят через границу. Но просто взять и отменить эту норму – не выход: ведь у нас, кроме “челноков”, десятки тысяч реальных туристов, которые, возвращаясь в Украину, везут сувениры, подарки. Норму закона нужно просто дополнить. Насколько мне известно, разработано несколько законопроектов, направленных на решение этой проблемы. Авторы предлагают разные ограничения, например, установить лимит количества пересечений границы с возможностью ввоза товара без оформления и т.д. Но, с точки зрения ГФС, мы в значительной степени снимем проблему, если введем требование по времени пребывания человека за границей: чтобы ввести в Украину товар на EUR500 без оформления: вы должны находиться за границей минимум сутки. После принятия такого условия челночный бизнес потеряет смысл. Хочу подчеркнуть: ГФС видит проблему и понимает, как ее решить. Но не ГФС меняет законодательство. Это должно быть политическое решение.

– На прошлой неделе разгорелся скандал вокруг Национального агентства по предотвращению коррупции. Одна из претензий: проверки деклараций высших чиновников и политиков проводились, скажем так, необъективно. Какую роль в этих проверках играет ГФС?

– Декларации госслужащих – непосредственная зона ответственности Национального агентства по предотвращению коррупции (НАПК). Но есть случаи, когда, в соответствии с постановлением суда, ГФС обязывают провести контрольно-проверочные мероприятия, в том числе на предмет соответствия данных в поданной декларации. Мы даем НАПК информацию по их запросу. У них нет собственной базы, ведь агентство создано не более двух лет назад, поэтому используют нашу базу – Государственный реестр физических лиц (ГРФЛ), где хранятся все данные о полученных гражданами и субъектами хозяйствования доходах. ГРФЛ работает с 1998 года. Планируя какую-либо проверку определенного лица, НАПК формирует нам сообщение, а мы готовим информацию. Проверки они проводят сами.

– И по министру финансов, и по министру инфраструктуры?

– В том числе. Но я запросы не разделяю. Процедура в случае проверки данных министра финансов, кого-либо из депутатов, общественных деятелей или любого другого гражданина абсолютно идентичная.

– Много поступает таких запросов?

– Мы же получаем запросы не только от НАПК. Приходят решения суда с сопроводительным письмом от контролирующего органа, который инициировал обращение, например, от Генеральной прокуратуры. Во всех случаях проверка одинаковая. К концу 2016 года мы получили от Генпрокуратуры 37 таких поручений, в течение этого года – до полусотни. Нацагентство по предотвращению коррупции обращается только за информацией.

– Национальный банк предлагает идею валютной и налоговой амнистии, чтобы подвести черту и “начать жизнь заново”. Насколько возможно ввести после этого и единую налоговую декларацию? Как вы относитесь к этой идее?

– Одну налоговую амнистию мы уже переживали.

– Но все-таки она была для предприятий…

– Однако результаты не оправдали надежд. Плательщики могли подать уточняющий расчет по декларациям, которые несли риски при формировании схемного налогового кредита, скорректировать сумму и уплатить 5% от нее. Этим мало кто воспользовался, ведь, по сути, нужно было признать, что эта операция носит рисковый характер. Опасались, что, указав на свои ошибки в прошлых периодах и признав их, получат обратный эффект, что это выльется в какие-то дополнительные меры со стороны контролирующих органов. С учетом объемов схемного налогового кредита за 2010-2014 гг. мы получили незначительные средства от такой амнистии. Поэтому нужно ощущать настроение общества: готово ли оно, готов ли бизнес к такой амнистии. Пока нет уверенности, что признание своей вины в дальнейшем используют именно в благих целях, а не против тебя. С этим опасением я столкнулся еще тогда. О нем говорили на встречах с бизнесом в регионах. Хотя со стороны государства сложно было бы придумать что-то более лояльное, разве что списать вообще все. Но бизнес говорит: сегодня у государства одна стратегия, завтра – иная. К тому же нужно определить четкие критерии, чтобы избежать злоупотреблений. Если речь о “нулевой декларации”, то с этим будут не согласны те, кто уже сегодня подал электронные декларации. Их воспринимают как “нулевые”. По-другому сложно объяснить, зачем было самостоятельно декларировать миллионы при отсутствии подтверждения их доходами. Вопрос очень тонкий, его следует реализовать тогда, когда есть уверенность в готовности общества к таким инициативам.

– Планов об отмене упрощенной системы нет? Против “упрощенки”, насколько изв5естно, активно выступал МВФ.

– Давайте сразу обозначим. ГФС – орган центральной исполнительной власти, он лишен права законодательной инициативы. Мы можем рекомендовать, инициировать перед Министерством финансов какое-то свое видение, представлять позицию. Минфин уже выходит с проектами на Кабмин или через профильные комитеты инициирует изменения в законодательство. Поэтому не мы решаем, что отменять, а что не отменять.

– Но у вас есть депутаты, которые вас хорошо слышат.

– Безусловно, у нас есть диалог с комитетом по налоговой и таможенной политике. Но формирует налоговую и таможенную политику Минфин, ГФС же реализовывает. Идеология и законодательная база – это функция министерства. Поэтому я могу лишь высказывать свое мнение. Как известно, в экономически развитых странах упрощенная система налогообложения также существовала. Но она вводилась на переходной период, позволяя бизнесу встать на ноги после кризиса и экономических катаклизмов. Формат налоговой отчетности специально делали настолько понятным, чтобы предпринимателю не приходилось нанимать специалиста, чтобы справляться с бухгалтерией. Он мог делать это сам. У нас этот переходной период затянулся. Давайте говорить откровенно: упрощенная система в существующем виде активно используется крупным бизнесом для минимизации налогов. Фактически, это последняя оставшаяся лазейка в законодательстве. Сегодня минимизация налогов в упрощенной системе набирает обороты, поскольку иных механизмов уже нет. Привожу пример. Огромный супермаркет или сеть спортклубов. Это же не малый бизнес? Бухгалтера они могут нанять? Могут. Но почему-то работают через ФОПы. У них даже нет юрлица. Вместо него десятки, а иногда и сотни ФОПов, на счет которых поступает выручка. Дошли до установленного лимита – закрыли ФОП, открывают другой. Это наносит очень большие потери бюджету и не имеет никакого отношения к мелким предпринимателям.

– Какой же выход?

– Следует продумать механизм перехода от упрощенной системы налогообложения к общей, дать срок бизнесу на адаптацию. Тогда сможем закрыть еще один колоссальный источник минимизации налогов. Мы работаем над тем, чтобы налоговая отчетность не отвлекала у мелких предпринимателей много времени. Для этого расширяется функционал, улучшается качество сервисов, удобство Электронного кабинета плательщика. Вам не нужно ходить в налоговую, дома есть компьютер и интернет – отправляйте все данные через ваш “кабинет”. Мы к этому стремимся. И так обязательно будет.

– А кассовые аппараты?

– Скажу, наверное, непопулярную вещь, но РРО – единственный механизм по наведению порядка в системе государственных финансов. И мы никуда не уйдем от них. Без кассовых аппаратов мы никогда не победим контрабанду, поскольку розничные сети не смогут ее бесконтрольно реализовывать и наличкой рассчитываться с контрабандистами. Пока в Украине можно продать товар за наличные без контроля, до тех пор будет стоять вопрос контрабанды. В том числе через схему “пиджаков” или “челноков”. Если никто не будет покупать этот товар без сопутствующих документов, не будет и предложения. Точка. Многие страны пытались решить эту проблему по-разному, но все пришли к единому выводу: нужны РРО.

– Опять поднимется волна негодования – власть хочет заставить предпринимателей покупать кассовые аппараты… А олигархи тем временем продолжают прятать всю прибыль в оффшорах.

– А почему обязательно кассовые аппараты? Наши специалисты, например, разработали модель портативного устройства, которое совместимо с ноутбуком, смартфоном или другим гаджетом. Нужно только установить программы и иметь подключение к интернету. Устройство будет стоить около 700 грн и не потребует дополнительного обслуживания. Один раз купил – и все твои операции автоматически попадают в наш единый реестр операций. На недавней встрече руководства страны с бизнесом премьер-министр поднимал вопрос о кассовых аппаратах. Он отметил, что если для ФОПов проблема покупки кассовых аппаратов стоит только в финансовой плоскости, то можно рассмотреть покупку его в счет уплаченных налогов. Государство фактически дарит предпринимателю аппарат, стоимость которого затем компенсируется из налогов, которые он уплатит. Идею приняли положительно. Поэтому решение проблемы мы готовы предложить.

Что же касается оффшоров, то это проблема не только Украины. И это проблема комплексная, а не только налогообложения. Но если мы сейчас начнем ее обсуждать, на другие вопросы времени не останется.

– Министр финансов Александр Данилюк на пресс-конференции заявил о значительном росте количества возможных “скруток”, в связи с чем даже поручил отстранить от обязанностей руководство ГФС Киева и провести расследование.

– Текст поручения, которое мы получили, несколько отличается от озвученного министром на пресс-конференции. Мы определили, в каких регионах проблема носит массовый характер. Возможный кредит для минимизации уплаты НДС сформировали 10 налоговых инспекций. Мы создали 10 рабочих групп из представителей разных департаментов центрального аппарата, они выехали в эти налоговые инспекции. Если на местах будут давить на проверяющих или препятствовать им, тогда руководитель рабгруппы может инициировать механизм отстранения начальника инспекции от исполнения служебных обязанностей на время проведения такой проверки.

Я не уполномочен отстранять должностное лицо по своему желанию или поручению министерства. Это раньше руководитель ГФС мог принимать подобные решения единолично. С 1 мая 2016 года вступил в силу закон о госслужбе, и все решения по наложению дисциплинарных штрафов или увольнению принимает дисциплинарная комиссия и уже она рекомендует руководителю, как поступить. Процедура должна быть соблюдена, иначе она может быть обжалована в судебном порядке.

– Не утихают споры вокруг автоматической блокировки рисковых накладных. На прошлой неделе в профильном комитете парламента прошли слушания на тему СМКОР (система мониторинга критериев оценки рисков – ИФ). На этой неделе ожидается решение судьбы системы…

– Вы помните, какая несколько лет назад была проблема с “налоговыми ямами”? Летом 2015 года внедрили систему электронного администрирования НДС, и проблема ушла. С “ямами”, как способом минимизации уплаты налога на добавленную стоимость, разобрались. Следующий шаг ГФС – борьба со схемным налоговым кредитом от сельскохозяйственных предприятий на спецрежиме налогообложения. Перевели их на общую систему – и возможность злоупотреблять с НДС в агробизнесе отошла в прошлое. Третья проблема – “скрутки”, “пересорт” или, как мы его называем в ГФС, “встречный транзит”. Благодаря системе СМКОР вопросы “скруток” и “пересорта” ушли на второй план, хотя система еще не идеальна и нуждается в усовершенствовании. То есть, сейчас имеем абсолютно иные масштабы, объемы. Раньше за 20 минут создавались фирмы-посредники, покупавшие импортный НДС. Сейчас этого нет. Этот бизнес уничтожен. Сегодня благодаря СМКОР, чтобы предприятие имело шанс провести рисковые операции, у него должно быть не менее 25% реальной экономической деятельности. Иными словами, это еще не победа, но очень существенный шаг вперед. И это не только мое мнение. Европейская бизнес ассоциация также заявила, что не поддерживает попытки отмены СМКОР. Да, внедрение системы идет непросто, так как она уникальна. Но происходит процесс ее доработки. И очень хорошо, что есть диалог по этому вопросу, что в работу активно включился профильный комитет Верховной Рады, создана рабочая группа с участием депутатов, представителей Минфина, ГФС и бизнеса. Идет поиск оптимальных решений. Мы видим конструктив со стороны своих коллег. Какое именно будет принято решение, пока не берусь прогнозировать, но считаю: у нас нет альтернативы избранному пути.

– По каким критериям оцениваете эффективность новой системы?

– Процент заблокированных налоговых накладных с каждым месяцем уменьшается, в то же время мы сохраняем значительный рост по начислениям НДС. На 20 ноября в системе СМКОР зарегистрировано более 94,8 млн налоговых накладных на сумму 557,6 млрд грн. Приостановлено 515 тыс. налоговых накладных на сумму 11,2 млрд грн. Это 0,5% общего объема. То есть, направление выбрано правильно. Остается решить две проблемы – наладить эффективный механизм корректировки критериев, чтобы “схемщики” не успевали адаптироваться и найти “противоядие”. И защитить честных налогоплательщиков, которые несправедливо попали под блокировку. Даже если таковых всего 30 или 40 в стране за день. Признаю, если мы ситуацию стабилизировали в целом, то остаются случаи, где система еще срабатывает некорректно. Но еще раз повторю: ГФС – орган исполнительной власти. Мы будем работать с теми инструментами и в рамках той модели, которую определят правительство и парламент. В прошлую пятницу вступил в силу приказ Минфина с новыми критериями. Например, теперь автоматически будут приниматься таблицы плательщика, у которых налоговая нагрузка превышает 2%. Изменения решат проблему с блокировкой реальных операций.

– Каково ваше отношение к инициативе введения налога на выведенный капитал?

– Положительное. Я поддерживаю создание условий, при которых у бизнеса появляется еще один серьезный стимул для инвестиций. Но нужно понимать, в какой перспективе это делать. Готово ли государство к временному сокращению поступлений по налогу на прибыль? По разным оценкам, на первом этапе речь идет о потерях бюджета в 20-40 млрд грн в год. Ситуация выровняется в перспективе трех-пяти лет. Но всем нам следует подумать о компенсаторах на этот период.

– Но это точно не 2018 год, судя по вашим словам?

– Мне кажется, что ближайший срок, когда может заработать налог на выведенный капитал, это второе полугодие следующего года.

– Принят в первом чтении бюджет на следующий год. За счет чего будете увеличивать доходы госказны, которые должны прилично вырасти?

– Наши плановые показатели на следующий год увеличены более чем на 100 млрд грн по сравнению с текущим годом. Речь идет о дополнительных 68 млрд грн по таможенному направлению, 27 млрд грн – по налоговому. То есть, индикативы по таможне выросли на 25% по сравнению с 2017-м, а по налоговой – на 7%. В целом запланировано увеличение поступлений на уровне 15%. Это реалистичные показатели. Думаю, мы справимся.

Как видите, основной акцент в росте показателей делается на таможню. По итогам октября таможня дала в бюджет более 30 млрд грн — абсолютный рекорд за всю историю Украины. При этом Одесская таможня досрочно выполнила годовой план. При плане в 16,6 млрд грн, 18 октября одесские таможенники уже перечислили в бюджет 16,7 млрд грн. На 1 ноября объем перечисленных таможенных платежей составил более 17,5 млрд грн, то есть годовой индикатив перевыполнен на 5%. И это прецедент за последние годы. Если такая динамика сохранится, мы ожидаем, что к концу года дополнительно поступят еще 4 млрд грн. А значит, только Одесса перечислит в бюджет более 20 млрд грн. И мы должны идти дальше, не сбавляя темп. Поэтому нам так важны сканера, без которых эффективно проводить процесс детенизации невозможно.

В налоговой сфере большой теневой сектор остается в зарплатном направлении.После того, как мы ужесточили ответственность работодателей за выдачу зарплат в конвертах, многие пересмотрели свою позицию и стали платить “в белую”. Например, в Киеве по сравнению с прошлым годом средняя официальная зарплата выросла на треть. Но работы еще очень много. Достаточно взглянуть, например, на суммы, которые официально декларируют наши звезды спорта или эстрады.

– В следующем году будет сохранен таможенный эксперимент, когда половина от перевыполнения таможнями плана идет на строительство дорог?

– Да, очень большая поддержка в этом вопросе исходит от региональных властей. В рамках эксперимента с начала года таможнями уже перечислено 10,2 млрд грн. Только по итогам октября на ремонт дорог в регионах должно быть направлено 1,86 млрд грн, что также является рекордом за 10 месяцев. То есть, октябрь у нас получился рекордным по многим показателям. До этого наибольшая сумма была перечислена на дороги в мае – 1,83 млрд грн. И вы видите, что ситуация с дорогами в стране начала действительно меняться в лучшую сторону.

– Налог на недвижимость – оправдались ли надежды, что с его помощью можно будет наполнить местные бюджеты?

– Самая большая проблема – база налогообложения. Мы используем электронную базу, но в ней нет значительной части объектов. Там, где органы местного самоуправления приняли на себя ответственность и наполняют базу, там сборы увеличиваются. А если документация до сих пор на бумаге и лежит в архивах БТИ, процесс тормозится. К сожалению, сегодня база по старым объектам наполняется в основном за счет операций с недвижимостью. Все, что зависит от ГФС, мы делаем.

– Последний вопрос: когда у вас появятся заместители?

– Хороший вопрос (смеется). Заместители очень нужны. Я сейчас много бываю в командировках. В последние годы у нас образовался определенный вакуум в отношениях с международными партнерами по таможенному направлению. Мы потеряли много наших международных связей и фактически выпали из деятельности международных организаций, перестали участвовать в важных конференциях. А таможня не может существовать обособлено от других стран. Чтобы эффективно работать, нужно быть “в коннекте” с соседями. И я много времени расходую на поездки за границу, чтобы наладить утерянные связи, организовать совместные со странами-соседями меры по борьбе с контрабандой, обмен информацией по таможенной стоимости, общие пункты проведения таможенного контроля. Поэтому, конечно, увеличение количества заместителей – важный вопрос. Но я нахожусь сейчас на двух должностях – и. о. руководителя и заместителя главы ГФС, что делает невозможным взять кого-то на должность заместителя. Так что, придется пока поработать за двоих.